Квартира архитектора Светланы Писарской на Спиридоновке

"Обязательно разузнай, что у них там за белая рамная конструкция наверху!" – напутствует приятель, житель Патриарших прудов. Ему давно не дает покоя таинственная крыша башни по соседству – на Спиридоновке.

Любопытство особенно разыгралось в последние полгода, когда башня ожила: в окнах верхнего этажа засверкали веселые огоньки. И вот секрет изменений: архитектор Светлана Писарская наконец переделала творческую мастерскую в полноценные апартаменты.

Архитектор Светлана Писарская.

Серый дом, частью которого является башня, был построен для сотрудников Наркомата путей сообщения в 1936 году. Мастерскую в классической сталинке, где кроме железнодорожников жила несравненная Клавдия Шульженко, на скорую руку отремонтировали в 1995-м. Но крыша протекала – даже невинный дождик мог стать причиной короткого замыкания, электрический котел то и дело выключался, производственная необходимость вынудила возвести хлипкие гипсокартонные перегородки.

Масштабный ремонт Светлана начала со сноса лишних стен. Остались несущие – и квартира, занимающая целый этаж башни, стала не просто круговой, но панорамной, с окнами на все четыре стороны. От ­дверей Писарская отказалась: "Без них эффектней. Да, это не совсем удобно, ведь даже ванная не отделена от спальни. Здесь всего одна дверь, в туалете, и та стеклянная".

Архитектор мечтала ликвидировать не только двери, но и створки на окнах: хотелось глухое стекло, без перемычек. Строители отговорили: такие окна будут слишком большими и хрупкими, ни одна лебедка не поднимет их на девятый этаж. Пришлось согласиться на окна с двумя створками. Они и определили интерьер: "Я предпочитаю белые стены, – говорит Светлана. – А такие сочетаются с белыми же рамами. Но фасад дома требовал рамы серого цвета. Пришлось подчиниться и сказать любимому белому "прощай".

Полоски в гостиной Светлана шутя ­называет "средством против развода": муж хотел коричневые стены, а она – цвета мокрого асфальта. Нашелся компромисс. Интерьер выбрали не контрастный зданию, а контекстный: с намеком на сталинскую архитектуру. Прикроватные тумбочки и шкафчик-витрина из поблескивающего дуба напомнили архитектору студенческие бдения в Ленинке за столами с потертым лаком. Люстры Andromeda из синего стекла похожи на ожившие рисунки Гигера и одновременно на хрестоматийные советские светильники из чешского хрусталя.

А вот ностальгическому паркету елочкой Светлана предпочла широкую доску с патиной. Из Америки приехала мебель Curations Limited с такой же милой глазу белесостью: круглый стол, стулья на гнутых ножках, массивный шкаф для посуды. А вот от длинного комода в прихожую пришлось отказаться: "Его бы не удалось внести ни в дверь, ни в окна – дом ставит ограничения". Пока стена в холле пустует, но вот-вот на ней появится эпическое полотно: сердитые волны, написанные по дружеской просьбе хозяев писателем и художником Максимом Кантором.

Кухня и ванная на Спиридоновке современные, минималистичные: "Видите ли, я не поклонница стилизованных под старину или прованс кранов, раковин, духовок. В них есть что-то фальшивое". За длинным островом, напротив окна, приятно не только готовить, но даже мыть посуду. "Я могла бы устроить в этой части квартиры рабочий кабинет, а кухню уместить за сенкой. Но мы любим устраивать сложносочиненные обеды и ужины, а стало быть, это надо делать с красивым видом на Патриаршие, а не в тесной каморке".

Вместе с квартирой пришлось отремонтировать и кровлю: работы заняли год. Вставшие дыбом жестяные листы были укрощены рифленой серой доской из лиственницы. Под настилом крыши Светлана разместила подогрев – чтобы снег стекал в воронки, а из них – на улицу. Просторную террасу венчает легкая беседка-куб из беленой сосны. "По задумке, это навес от солнца. Но на практике – милая безделица, обрамление городского пейзажа".